"Место происшествия изменить нельзя"

 

     -из сериала "Одесский променад" (с акцентом).

 

Когда мы хорошо жили, то не знали, шо так жить нельзя. А теперь, в рыночных, мы стали жить в кредит-  говорил мне старый еврей с Одессы, Петр Моисеевич Мордыхай, который любил гостям говорить:"Давайте взвесимся на память об Одессе" и "посоветуйте который зараз час"..

Мы шли с ним по городу и он высказывал мне своё мнение по поводу моральных ценностей и рыночных "безобразиёв".

- Эти идиёты от бизнеса думають, шо если написать на магазине на иностранном "Ливерпуль",  то ливер в Одесской колбасе будет вкуснее, товар лучше, а цены ниже рыночных? Може и ниже рыночных,  но выше моих возможностей. А моих возможностей, я извиняюсь,… мине вже не поможут даже ихние сезонные скидки - ворчал Пётр Моисеевич, шкандыбая и сморкаясь в платок.

- А куда мы идем? - спросил я  его.

- Аркаша, мы зараз зайдем с тобой за тот угол- до магазина, шо продали мине далеко не свежую курятину. Сделаем им там небольшой "Базар на привозе". А потом заедем до мине на ИБунина - улица у нас такая, писателя Ивана Бунина. У нас одесситы такие шутники, шо после заглавной буквы - "И" стёрли точку и зараз срамотно выражаются - "И". и фамилию Бунин читают слитно.

"Базар на Привозе" у Петра Моисеевича не получился, по причине встречного вопроса. В магазине его спросили: какая цена просрочки, когда брали и где копия чека? На вопросы не требующие возражения он не мог ответить потому, шо его память подвела - склероз!

Но Пётр Моисеевич не сдавался и пытался качать свои права. Он из базара сделал громкий скандал и раскалился як та сковородка.  А шо ему оставалось? Гормональную просроченную курицу он уже с трудом переваривал в своих внутренних органах а "вещьдоков", таких как копия чека он не показал. Забыл где положил. Он поднял в магазине такой хай, шо довёл заведующую до белого коления, а охранники довели его до выхода..Петр Моисеевич шваркнул дверями и демонстративно ушёл. Когда я догнал его, он так громко матюгался, шо от него шарахались бездомные собаки и поджимали хвост.

- Не-е, но ты слыхал Аркаша, шо эти идиёты вытворяют? Они за несвежий продукт берут свежими деньгами и делают мне, как потребителю неприятности. Это они мине должны дать копию года рождения той смаженной курицы. Она же была старше мине в три раза. Я три дня жевал эту резину.  Я в же суседскому цуцику давал. Так той цуцик жевал жевал, выплюнул и как скаженный стал на мине  сылно гавкать.  Я им шо завод по утилизации этой гадости?

- Петр Моисеевич, так у вас же зубов уже нема. Как же вы?

- Э-э, Аркаша, зубов нема, а протезы не ошибаются. Не, ты видел, Аркаша, как охрана обхаживала мине и шпыняла.  Не мог я им дать сопротивление.  У мине здоровья осталось на одну драку. Ничего, ничего я ещё напхаю им полный рот моего призрения. Мине научил один старый издатель.

Пётр Моисеевич, как старый авантюрист. Выполнил своё обеща-ние. Он тиснул в газету "Шантан" заявление - предупреждение со следующим содержанием; " на основании закона по защите прав потребителей - статья 172 пункт - 7-40".  Я, как председатель госконт-роля, купивший в магазине нашего города курицу с просроченным сроком годности, просроченную колбасу, смазанную подсолнечным маслом, реанимированную свинину прополощенную в ванне с марганцовкой, а также забальзамированные, для сохранения, овощи, реализовавшие мине как свежий первоклассный продукт. Предуп-реждаю! Что, если в течении двух суток не пришлют мине в органи-зацию настоящие, экологически чистые продукты, то я вынужден буду организовать фронтальную, контрольную проверку всего ассор-тимента. И, при обнаружении просрочки, и контрофакта, будет изъята вся продукция, а магазин будет оштрафован и лишен лицензии на право торговли".

Через сутки. По юридическому адресу. Была завезена качествен-ная, свежая, экологически-чистая продукции!  В акции, по очистке совести, приняла участие почти вся гастрономическая торговая сеть города.  Наверное не заметили, шо заявление было размещено в рубрике "Приколы".

У Петра Моисеевича случались много неприятных историй. Они к нему просто прилипали.. Вот ещё одна. За которую, как говорил Пётр Моисеевич - не только  стыдно вспоминать, но и трудно без содрогания рассказывать. Но выпивши, он таки мине рассказал.  А начал он трошки издалека - с невинного "склероза" …Ходю я значит променадом по бульвару. Ходю тудой, сюдой, внюхаю запах  белой акации, дышу носом и трошки шкандыбаю. Подхожу к театральной тумбе, залепленной афишами.  А из одной афиши на мине фотография смотрит и напысано…"Под руководством… а дальше текст заклеян новой афишей. И личность морды до боли, в одном месте, знакомая. Не можу вспомнить. И всё тут.  Ну, думаю, кажись "стригучий  скле-роз" начался. Помню, что этот артист приезжал до нас в Одессу и в филармонии на рояле бренчал и был он в дорогих лакированных щиблетах, при бабочке… А може скрипел на виолончели…? Не пом-ню!  Знаю, шо у восемьдесят пятом году его оркестру за концерт не доплатили, и лабухи с оркестра требовали возместить убытки водкой.

А алкоголем расплатятся было не можно, бо шла неприличная, по тем временам поголовная борьба с пьянством и алкоголизмом. Имея в голове уверенность за это дело, - шо тот случай помню.  Я напряг всё шо у мени осталось и вспомнил. О! Эдди Рознер. Он на трубе такие коники  выбрасывал… Он на октаву выше собаки брал!  Сам Лёдя Утёсов об его личности в выдержанных, превосходных тонах отзывался. Он без обиняков прямо так и сказал: " Если бы я в Одессе не был первым джазистом, то этому маэстро отдал бы свою пальму первенства. Но не отдам!  Не могу! Она мине самому нужна!"

Ой, вей.  И как же… Ни как не вспомню за их музыку… От склероз проклятый. Помню, шо они прилично "лобали" Шопена. И тут Пётр Моисеевич сделал определение за главное, за склероз.

- Склероз, Аркаша, это такая вещь - когда хочешь отдать супружеский долг,  то не помнишь как! Это конец света! По этому случаю я вспомнил старый анекдот. Я его таки помню - Старый Рабинович рассказывает гостям… Вы знаете я нашел врача - это волшебник. Он мине полностью вылечил от склероза.

- Потрясающе - говорят гости. А как его фамилия?...А как называется цветок с шипами? - Спрашивает Рабинович

-Роза.

- О! - поворачивается он к жене - Роза! Как фамилия этого доктора?

Правда смешно, Аркаша? А мине нет. Потому,шо склероз не дает мине возможностей вспомнить -  кому, сколько и за шо я должен. А должен я…никак не вспомню. Хоть убей. Из-за него клятого мине кредиторы чуть не угробили. Они мине взяли за горло, как за кошелек. Я не сыльно могу рассказать. Но я скажу тебе такое, шо сам обратно испугаюсь за тот кошмар. В прошлом годе объявленный Лигой Наций концом света, я променадом делал вечерний моциён. Гуляю  я значить по бульвару у Потёмкинской лесницы, как тут передо мной нарисовались  банковские кредиторы и потребовали процентный долг, за который я забыл. Свидетелей нема, кругом не души, над нами стоить только памятник  Дюку Герцогу Ришелье. Они так и сказали: "месье Дюк, вы будете  немым свидетелем за шо этот поц Моисеевич получает наше финансовое презрение". И отмутузили мине так. Шо сдалось.  Шо я рассчитался с ними полностью.

Аркаша я вижю на твоём лице снисходительную  улыбку. Мине было не до смешно. Я понял, шо это ещё не всё.. Это был только аванс. Перед получкой они дали мине трошки передохнуть и вспом-нить за всех своих, которые живут не только в Одессе, но и в Киеве, Крыжополе, Бердичеве, в Объединенной Арабской - Воронежской республике и на земле обетованной Я вспомнил за всех за наших.

Слушай, там в Израиле тоже стало таки паршиво. Эти идиёты по ту сторону Иордана клипають в гаражах этих вонючих ракет и закидывают на нашу сторону. Я очень переживаю за это дело. Да - а! Мои мысли оборвал один из вежливых кредиторов, шо был шикарно одетый и при бабочке…

- Я извиняюсь, господин Мордыхай, вы уже вспомнили за наши ассигнации. Шо ненароком взяли у нас под проценты? Мы вам дали надежду и наши деньги, а вы нам шо, - лапшу быстрого приготовления?

- Какие ассигнации, какие деньги? Я вас умоляю - робко возмучаюсь я. И какие деньги зараз можут быть у бедного еврея?  За этих денег стыдно сказать. Не то шо вспомнить. Я же полностью рассчитался. Я считал.  У мине дэбит с кредитом сошлися.

-А проценты?

-А накрученные ваши проценты. Я извиняюсь - это чистый граб1жь.

- А хто тянул вас, папаша. За пейсы брать кредит. Я? - и как гаркнул на мине - Где гроши иудей? Я с перепугу признался, шо гроши я сховал на потом, а где сховал не помню. Я им говорю - вы же с мого головного компьютера повыбивали всю информацию. Из-за вашего грубого обращения к личности у мине обострился этот…как его…ну этот…а-а…склероз! Я на вас удивляюсь! Ви же бьёте по живым местам, и сымаете с мине последнее здоровье. У мине тут кругом больно. У мине кардиограмма уже не свежая…

- не помните? Склероз?  Вы шо обезьяну тут с нами водите? - Возмутился той, шо при бабочке.

- Вы же сами говорили. шо в Одессе не любой банк клиенту даст кредит. А вы можете? И даже простить долги.

- Хто вам , папаша, за это дело сказал? Я - я?

- Не-е…эта-а…как её, ну-у…красивая такая, шо декольте у неё ниже моих возможностей…Ну-у…Такая порнографиня сексуальная…

- Э-э, папаша, кудой тебя потянуло? Самое сексуальное зараз  в жизни - это деньги. Их все любят и все хотят. Так, хто сказал - оператор по оформлению?

- О! она та самая!

- Забудьте за этих глупостей, папаша. Мы долги не прощаем. Мы их выбиваем!

- А мы, зараз после антракта,  второе отделение откроем по реанимации твоей памяти - сказал второй крупный кредитор неприятной наружности, с кулаками  как гантели. Настоящий бандюга. - Будем зараз получку выдавать. Може вспомнишь? Мине так стало обидно. Я всю жизнь ишачил и до мине пришел опыт. А они всю жизнь дурака валяли и до них пришли деньги с накрученными процентами.

- Шо вы здеся свой иудейский характер показываете. Ей богу накалял обстановку кредитор в бабочке. - Шо ви стройте из себя "Ты ве молочника" А-а? Вспомните и обрадуйте таки нас. А мы може вам и скидку сделаем.

- А если не вспомните -  сказал второй с розовым толстым загривком - то репетируйте как складывать ручки, бо гроб мы уже вам заказали.

У мине сделалось сильное сердцебиение.

- Ви не боитесь папаша - утешил тот, ещё в бабочке.  Вас красиво оденут, положут у гроб, обкладут цветами и под еврейский жмур - оркестр, скрипку, бубен и утюг, унесут со двора и больше вас никогда не увидят. Так, шо не делайте горя с пустяка. Держите фасон перед расчетом папаша. Думайте за хорошее, бо хорошее, стыдливо закрывает глаза на плохое.

Это сообщение сработало.  Думаю, зачем мине этих неприятностей. Надо вспомнить! Я уже в своих мыслях и тудой и сюдой… ну ни как… Смотрю, тот мордастый так по деловому натягивает на свои "гантели" черные перчатки и изображает на своей морде - лица удовольствие и любуется ими.  Перчатки у него таки добрые, хромовые, блестящие. Товар добротный - шо с Парижу.  Такие я встречал на Деребасовской у галантереи.  Вылупился на мине садист и в перчатках разминает  свои сарделешные пальцы и изящным - таким движением берет за хвоста красиву лакированную с блямбой увесисту биту и так мине по дружески -  на пол тона говорит:  - Ну, шо господин моромой, будет богу  кредитную душу отдавать? - И спрашивает - вы, случаем, не хрященый?  Я так жалобно, по щенячьи скавчу - Не помню-ю…

- Ах, да-а, я забыл шо у вас этот…как его… ну-у…. А я так радостно - Шо? И вы забыли?  Значит вы мине поймёте?

- Ничего я папаша не забыл! Эта самая гадость не у мине а у вас. Так. Шо если не хрещеный, зараз буду хрестить.  И тут у мине в голове какая то защитна функция сработала.  Я как бы вспомнил за всю свою подноготную - родословную и на всякий случай решил сделать им своё мнение, и тянуть время. Бросился я на колени и закричал дур-ным голосом - Я вспомнил!  Вы не поверите, но я дальний родственник графа Воронцова - того самого графа, шо зачинал нашу Одессу.  Он сейчас покоится на еврейском кладбище на Слободке.  У мине просьба. Положите рядом с ним и прочитайте надомною "кадишь".

После такого шокирующего заявления я грешным делом подумал. Шо Господь на некоторое время продлит мою грешную и пресную жизнь.  Но я категорически забыл, шо  для коммерции авторитетов нема.  А мои признания им до одного места.  Я тебе скажу, на праздниках "мацы" я видел всякие  постные лица… но таких физий. Как у них, не припомню.

Первым очухался мордастый с розовым загривком.  Глаза налились кровью и как закричит - Ты шо тут нам панты гонишь, папаша? Шо ты лепишь - И тот, шо при бабочке - шо вы тут своё шоу устраиваете. Не забивайте нам баки. Это же надо - возмутился он - Это шо же делается?  В Одессе то дети лейтенанта Шмидта пудрили мозги,  а теперь и родственнички графьёв объявились… Вы шо, папаша,  хотите на Слободке устроить братску могилу с Графом?  А можете попросить графа трошки подвинуться. А на место месье Дюка не хочете встать?  Не-е? Я шалею!  И тут бугай с розовым  загрывком включил свой "громкоговоритель".  Как закричит - так мы зараз устроим тебе - "вперёд ногами".  От прямо тут. А потом вывезем и без всякого "кадиша" закопаем в забытой глуши за Канатопом у Хацапетовки. Ты понял Поц Моисеевич?  - И замахнулся на мине своею красивою булавою. Я чуть обморок не потерял.  Я так, на вскидку, прикинул её траекторию и понял, шо по голове. А раз по голове, то утром дворники с мусором соберут в совок и мои несчастные мозги. Я поднял руки  в гору и закричал не естественным голосом - Я вас умоляю! Последнее слово. Дайте, дайте.  Я имею до вас, серьёзный вопрос…не-е предложение, э-э, просьба!  Давайте поговорим в разумных границах. А-а-а?

- Не крутите, папаша, нам бейцы - мейцы - некрасиво мине обрезал тот. шо в бабочке.

- нам не нужна твоя словесная диорея - гаркнул кобаняра, сплюнул на свои блестящие перчатки, для удобства сцепления и шевеля своими сардельками. Обхватывает  двумя руками свою булаву…

Чувствую, шо зараз у мине "аппендицит сердца"  произойдет и он не успеет. .. Я кричу им - Стоп, господа!  Я обратно извиняюсь.!  Хочу помолиться и покаяться.  Я имею  на это законное право!  Замах-нувшийся на мине бугай застыл, как той моникен у супермаркете и вопросительно посмотрел на своего шефа.  А тот скорбными глазами посмотрел на мине, безнадёжно махнул рукою и сказал -  - Позвони Богу, папаша позвони, последний раз, може сжалится.  Делай свой иудейский "намаз".

Бугай сильно выдохнул и разочарованно сплюнул  на мине так,  шо можно было утопиться Он отошёл пошушукаться с шефом,  а я лег головою до памятника  Дюку лицом в гору и увидел Одесское небо, обсыпанное в озоновой дырке крупными звёздами, которые плакали надомною  мелкими  "Леонидами", метеоритами.  Я нюхнул, в последний раз запаху белой акации, изобразил на лице страдание, вознёс руки до неба,  и запричитал - "Господи-и, Господи, помилуй, Спаси и сохрани Верни мине Господи память.  Укажи дорогу до этих клятых денег, шо я сховал и нре помню куда.  Смотрю,… та рука Дюка, шо показывает на город, или сама, шо просит, хрустнула у запястье развернулась у низ и указательным холодным перистом показывает на подножье пьедестала. Думаю, шо с испуга вже померещилось - Галлюцинации. А може у мине ясновидение открылось?  Я повторил просьбу. Не-е, не померещилось. Дюк так решительно тычет пальцем себе под ноги, шо гроши там, под пьедесталом.  Наваждение - думаю. .. Ну я тогда без молытвы тыхо и нахально спрашиваю Дюка - "пардон -  я ИЗВИНЯЮСЬ, МУСЬЮ, ШО ГРОШИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАКОПАНЫ ПОД ВАШИМИ НОГАМИ?  Дюк со скрипом у шеи махнул головою, развернул руку и застыл, как ни в чём не бывало.  И тут я как закричу - Не може быть! Не може быть! …

- Ну шо вы кричите, как скажённый?  - возмутился шеф.  Вы имеете нам шо то сказать?  Так говорите уже, а то мы вызвали для вас катафалк.

- Говори, наконец!  Жидовская твоя морда!  Последний раз спрашиваю! -  заверещал на мине бугай, махая булавою.  А шеф говорит ему -  Шо ты цацкаешься с ним?  Кончай его, Сэмен! .

Я закрутился, как тот баран "на поле чудес" и как закричу - Здесь, здесь, у пьедестала, копайте здесь!

- шо ты дурку гоняешь? Где здесь:

- Здесь, у пьедестала. Копайте, копайте!

- Ты шо вспомнил ,иудей?

- Ага, ага вспомнил.  Я тут их закопал, под плитою.. У металлической красивой коробке из под "монпансье".  В ней золотые царские червонцы. Заначка от немцев.. Копайте. - А сам с дурру  прикладываюсь ухом до плиты. И нервно с переляку смеюсь.  Кредиторы переглянулись и тот что в бабочке спрашивает - папаша,  вы случаем не стоите на учёте в психушке?.

-Шо ты ухи прикладываешь до плиты, тут ещё рельсы не проложены и трамваи не ходють?. Придурок. - Гаркнул бугай.

- Дайте, дайте. Шо нибудь тяжёлое, я копну - кричу я. - Я умею копать.. У мине опыт. Я в "концлагере" копал. Вы шо не слышали?  У Ленинграде у Гостиному двору  землекопы золото нашли - Шесть золотых кирпичей!

- Вы шо гоните, папаша, шо вы кричите, -  шикнул на мине тот, шо в бабочке - можна по хладнокровней?

- А вы шо не слышали? Миша Жванецкий рассказывал за тот случай. А он брехать не будет.  Миша наш человек.  Ну шо вы стоите?  Делайте, таки. Шо нибудь.

- Ты посмотри на него Сэмен, он нас уже на голос берёт. Как тебе это нравится?

     Бугай как услышал за золотые кирпичи и мой клад, радостно так загорцевал как жеребец. Глаза загорелись и неуверенно, прощупывая, говорит - Шеф… а може и правда А-а? Чем чёрт…А-а…шеф? Тогда многие клады делали. Шо те проценты.  А тут золотые червонцы на шару…а-а?

- Побойся бога. Сэмен.  Это известие и ломанного гроша не стоит. У мине уже надорвалось терпение. Ты же знаешь. Всё. шо нам зараз достаётся даром, лучше брать живыми деньгами. Где они?  Я тебя спрашиваю? - Скинулся шеф на бугая.

- делай шо хочешь: тряси этого клинического дебила - склеротика, делай ему второе обрезание… мине до Бениной мамы.  А деньги наличными на бочку!  Ты шо не видишь. Он как тот вареный лук, склизкий и вонючий.

Накаленный бугай взял мине, как курёнка за грудки и в указующем плане с карательными последствиями. строго так предупреждает. - Слышал, папаша?  Если шо пойдёт не так, я  сделаю очень некрасиво… вы даже себе не подозреваете.

Сначала на "цугудер", а потом на "цвинтер". - сел  у "Мерседес"  и так быстро. Шо одно колесо там, а другое тут. Приехал, вытащил з багажника миноискатель и кайло. Кайло тяжёлое. блестящее. никелированное с гравировкой. Хорошая работа. Сделанная наверное для VIР  персон.

- Де копать, твою мать? - гаркнул бугай.

- Ищите, ищите. Тут. Тут, кажись, да-да, кажись тут.

Бугай надел на свои ушастые  "локаторы" наушники и ну давай махать  миноискателем по плитам. В наушниках сыльно засвистело и бугай радостно заверещал - Есть! Есть, шеф! Нашёл! - и сам регочет, как тот бабуин - Ну Маромой, зараз проверим….

Бугай взял кайло. А шеф ему тонко намекает:

- Не копай Сэмен чужому яму, пусть сам себе копает. Дай ему инструмент и инструкцию, как пользоваться.

- Ви мине обижаете. Я на передовой копал и все были довольны.

Взял кайло и стал поддевать плиту. А в ней килограммов за двести.. Я тудой. Я сюдой, с напрягу чувствую штаны на задних плечиках лопаются по швам.

- Шеф! - возмутился нетерпеливый бугай - Клиент не тянет. Шо с этого дохляка взять?  Може я сам?

- Делай, шо хочешь. Я сказал своё мнение.

Бугай с криком - А ну вертай взад! - и рванул у мине кайло так, шо на нём чуть мои руки не остались. Ну. Думаю. Зараз копнет, а там. Ракушича щебенка и пысок. Тут мине и закопають.. Бугай с лёту поддел бетонную плиту и с криком - Ну падла поднимайсь. - стал выколупывать её из гнезда. Кабаняра напрягся так. Шо чуть холка не задымилась. Закипел, как тот паровоз, стал травить пар и громко дышать с той стороны.. Я ему так культурно, полунамёком, трясучесь, говорю:

- Шо ви здеся портите воздух?  Как некрасиво, ей богу.  А он:

- Засохни, поц Моисеевич!  А то я тебе сделаю три обрезания одновременно. И в реальном времени.

- Мине зовут Пётр Моисеевич. - обиделся я.

- Какая разница. Один корень!

Плита скрежеща тяжело приподнялась. Он её с гиком поставил на попа и кричит:

- А ну подсоби. Держи её крепко. Держи,  а я копну дальше. Так  какого размера коробка с червонцами?  - спрашивает он мине. А я ему:

- Шо грите?

- Так ты ещё оказывается глухой, падла! - И как рявкнул мине у ухо:

- Какого размера коробка, а? Твою склеротика мать.

Я с перепугу бросаю плиту и руками показываю - примерно вот такая…

И тут все двести кило железобетона падають бугаю на ноги.  Если хто слыхал, как ревет циклоп или воздушна тревога, так это тоже самое, только в тры раза сылнее и одновременно.   бугай завывал так, шо пол Одессы проснулось. И началось такое паническое "шоу", такая суматоха… В окнах позажигался свет, у дворах гавкали собаки, перепуганные люди выскакивали на улицы, хто в чем и в панике спрашивали:

-Шо уже конец света начался?  Шо ви думаете за это дело?

-Да тут у нас за каждым углом конец света - возмущались перепуганные люди.

- Кажись гуманоиды прилетели и трубят

- И шо теперь делать?  - переспрашивали растерянные.

- Изображать на лице радость и идти им на встречу?

На Французском бульваре загудели сирены милиции, скорой и пожарной одновременно.

Шеф как закричит:

- Атас, атас! Кажись мы вляпались.

Помог ревущему бугаю дошкондыбать до "Мерседеса" и рванули с таким криком, шо весь транспорт на "Фонтане" от них шарахался в стороны, думая, шо в городе начались гонки, - Одесса - Дакар 666.

- Петр Моисеевич, а вы шо так и стояли, как вкопанный? - спросил я его.

- Э-э-э…не-е Аркаша. С перепугу я дал такого стрекача, шо если бы в Одессе в это время были "Олимпийские игры", я бы таки поставил мировой рекорд по бегу на короткие дистанции. Даже моя жена Фира, с удивлением сказала.

Шо если бы я в молодости с такой скоростью бегал за ней. То у нас таки на одного ребенка было уже больше.. И подумав добавил:

- А бог, Аркаша, кажись есть, а? Аж не верится!

- Пётр Моисеевич, а шо было дальше?

- А на следующий день, после переполоха. Газеты сообщали. Шо…"Вчера ночью, какие - то злоумышленники, делали подкоп под памятник Дюка. Шобы завалить его и как цветмет сдать в металлолом и нагреть на этом деле руки. Но кто - то им помешал и спутал карты.  На месте происшествия было найдено орудие преступления - кирка с гравировкой. Надпись гласила: "Сэмену, в честь юбилея" - и текст -"Кто с кайлом к нам придет, от кайла и получит. " Братва.

- Это, Аркаша, тот самый случай, за который можно сказать - "Жадность фраера сгубила".

После того сообщения было много возмущенных откликов по радио. Одна раздраженная радиослушательница нервно и с раздражением сказала в эфире:

- Шоб этим идиётам поносом ноги поотрывало.

И предложила поставить Дюка на сигнализацию.

Вот такую историю рассказал старый Одессит Пётр Моисеевич Мордыхай.

Не знаю, правда это или брехня. Но в Одессе, где время не идёт, а пересыпается, слышали и не такое.