ТВЕРЬ
У Твери от вереска На воротах города. У Твери от Велеса На её гербе. Бочки огуречные, Да мужичьи бороды, Да дымок волнистый На седой трубе. Чугуны, завитые В прочные запоры На каморах летошних Голубых церквей. Тяжелеют ветви На резных заборах От плодов душистых Стороны твоей.
*** Это слёзы, иль солнце Сквозь веки прикрытые жжёт? Или сгустилась Закатного воздуха пряность? Иль открывается в вечнось Пылающий брод, Тянущий в небо Душ невесомых туманность? Влагой солёной, Горчащей, просторам морским Так я близка, Что не будет заката роднее В море, где дремлет Разрушенный временем Рим Бренной земле И бескрайней вселенной над нею. Осень
От души открепляются листья И под ноги – послушными псами. Вдруг от жизни земной отколись я И вернись лишь печалью Версавии?
Будто заново книгу открою: Снова осень – целебное право – Благодатью прославить земное, То, в котором лишь горнему слава.
Благодарность в тебе, не упрёки, И в молчании жизнь даровита. В человеке очерчены сроки, У любви же – пределы открыты.
Люблю
Я тоскую по тебе, тоскую. Утолишь ли печаль вековую? Ты лесной, иль скалистой когорты? Кто ты, где ты, когда ты, какой ты?
И какое таишь своенравье? И в каком утверждаешься праве, Умаляясь гордыней убого? И каким умягчаешься слогом?
Откровение яви высокой: Из чего бы ты ни был соткан, Всё оттаяло, что настыло. Моё сердце заговорило… Люблю.
Осень
Что этот лист? Ручей сосудов, Сосуд на лоне бытия, Лучей негреющих запруда И солнца осень... Это – я. Пусть канет ветровое ралли – И кровь и желчь вперегонки. И вместе с дымом по спирали Истлеют осени деньки. И пеленою наважденья, Все сроки мнимые избыв, На неизбежность возрожденья Природа выстроит мотив.
Байкеры
Ясное солнце. Погода… Дорожные байки. Линии штрих – кода – Траектории байкеров. Сзади девчонка, Голых рук захват. Перебирая чётки, Светофоры глядят. Кровь на джинсах, Сжимаешь песка горсть. Среди жуков – джипов Ты мотылёк – гость. Дорога алоговыкраса, Тело – тяжёлая гроздь. Байкеру дайте выкарабкаться, Забейте опору – гвоздь. Иль преподобного Сергия, Кого ещё звать в ночи? Сестрёнка, сестра милосердия! Губы хотя бы смочи! В синеве - соцветья акаций В белой рамке окна. Дышать и смотреть - напрягаться… Не велика ли цена?
*** В этом счастья кроется отмычка – Будто в царской шествую короне. Что, живя у чёрта на куличках, Я живу у Бога на ладони.
Где живу я – здесь тепло и сыро, Где живу – здесь хрустко и морозно. По душе стекающее миро Точит жизни познанную прозу.
Край родной, строжись ты, или милуй, Мне на жизнь распахивая вежды, - Ты даёшь надежду, путь и силу, Угол мой, таёжный и медвежий!
Б. Ахмадулиной
Тонко из почвы твоей каменистой Розовым током восходит миндаль. Смотришь в себя ты раскосо – неистово, Там – совершенна неясная даль.
В городе, слогом восточным воспетом С небом сливаются гор этажи. За белоснежным столпом минарета Солнечных крыш и теней купажи.
Слитны побеги ромашек и фрезий, Пряно – прохладны стихов коржи… Лучшая тема для жизни – поэзия, Лучшая тема для смерти – жизнь!
*** Я - как пята Ахилла И жизнь моя – пятак. Стихи – моя стихия, А остальное – как? Пожив на белом свете, Наделав чепухи, Стихи - рекла, мне дети, А дети мне – стихи. Нет морока метаний, В душе дитя и стих. Я – место обитания. И я – ничто без них.
Есфирь
Персика нежнее луны ланит. Веру иудея кровь твоя таит. Скромна Есфирь – девица – Наложница царя. Скромна Есфирь –царица, С владыкой говоря: На милость не надеюсь,- Вся в милости твоей. Кто против иудея, Того – убей! И лились крови реки, И праздновал народ, Чтоб процветал вовеки Иудейский род.
*** Что в мир привнёс ты, юнец безусый? В глазах гуляют следы безумства. Всё разъедающим реагентом Следы безумства гуляют в генах.
Скрывает правду словесный глянец О жадном змие в зелёных склянях. Осознаёшь ли, Россия, сама, Что множишь горе не от ума?
*** Я разучилась отрекаться От карт, что розданы судьбой. О жизнь, ты горькое лекарство От потаённого лукавства Пред Богом и самим собой. Всё составляющие части В тяжёлой ступке толчены – Испепеляющие страсти, Проростки поздние вины. Всё, что дано и всё, что взято. Всё, что смогла я унести, За дар – младенческую святость В конце искомого путию
*** Общежитие. Осень, Морось. У большого окна кровать. Разве может московский морок Нашей жизнью обыденной стать?
Абитура. Хандра. Худышка Рваным джинсам не нужно заплат. Пусть на градус метро, как дышло, Сдвинет оси координат.
*** Птицам и поэтам пища - Затенённый дух кладбища. И безвременен и сыр Твой печально-ветхий мир.
Кто искал- того уж ищут - (Душ безвестных пепелище)... И уходят, не признав Вензелей под сенью трав.
Ветер буквы, даты выдул Из пластов известняка. Испещрённый, тайну выдал, Что прошли над ним... века.
|
№ 34, май 2012 >