ТИХИЙ ВЕЧЕР

Укутал тихий вечер

В свой синезвёздный плащ

И дол, и поймы речек,

И гребни дальних чащ.

Луна – как лебедь белый –

Плывёт, касаясь рощ.

И колосом созрелым

Шумит густая рожь.

Там клёны возле брода,

Листвою шебурша,

Вдоль по дороге бродят

Всю ночь, как сторожа.

Тропинкою в покосах

Пойду за ними я,

Где дремлют травы в росах

У сонного ручья.

Кудрявой вербе юной

В колени поклонюсь.

Студёной, сладкой, лунной –

Живой воды напьюсь,

Чтоб сызнова хотелось

Мир постигать большой

Помолоделым телом,

Весёлою душой.

ПОСЕВНАЯ

Ещё блестят в оврагах тёмных

Снега, как стаи лебедей,

А в рощах бродит дух истомный

Смолистых почек и ветвей!

Земля парит,

Луг – в дымке синей.

В разливе – полая вода.

Апрель проходит по России –

А с ним – весенняя страда

И посевная!

Посевная!!!

В селе грачи кричат с утра,

И вторят радостному граю

Баском задорным – трактора.

Машины, пыль степную взвихрив,

Летят, у станов тормозя,

Уже моторы поохрипли!

А людям уставать нельзя…

Ведь свято помнит истый пахарь

Наказ о дне, что кормит год.

Темнеет влажная рубаха,

И жажда запекает рот.

Лишь в полдень – в тишине журчащей

Чуть отдохнёт у родника.

И сладок будет хлеб хрустящий

С холодной кринкой молока.

***

Отбушевало половодье

Косыми крыльями дождей.

Над рощей в лёгкой позолоте

Восходит беспечальный день.

И разве усидится дома,

Коль свет во тьме и аромат

От белой музыки черёмух,

Заполонившей старый сад?

Крылом едва воды касаясь,

Стрелой проносятся стрижи.

И одиночество не в тягость

Для очарованной души.

Она полны мелодий майских –

И тоже хочется запеть,

О том, как полыхают маки,

Кострами озаряя степь.

***

Леса багряными кострами

Зажёг сентябрьский холодок.

И листья – искры под ветрами

Летят и гаснут вдоль дорог.

Нарядом щеголяют броским

И клён, и старая ольха,

И голенастая берёзка

В коврах брусничника и мха.

На карусель летучих красок,

В прозрачный воздух, в синий плёс

Глядит и мудро, и бесстрастно

Седой от времени утёс.

Над берегом высоким дальним

В осеннем пламене лесов

Дожди и ветры изваяли

Спокойной вечности лицо.

МОЯ РОССИЯ

Вдоль речки – вербы да осины,

Глухих подворий городьба,

Да сиротливо жмётся к тыну

Родная ветхая изба.

То край мой, горький и любимый,

Что малой родиной зовём,

Где грустно так шумит рябина

Над заколоченным окном,

Где гулко бьются в сад мой дрёмный

И в тишину родных полей

То вешний гром ракетодромный,

То крик печальный журавлей.

На воле я взошёл и вызрел,

Как зреют в поле зеленя.

Любой в тебя, Россия, выстрел

Пройдёт вначале сквозь меня.

Я не туристом в суесловье

Жил в сытом призрачном раю.

Я принял сердцем, кожей, кровью

Всю правду горькую твою.

На верхотуре новостроек,

На казахстанской целине

Она, как самое святое,

Глубинно открывалась мне.

Туша таёжные пожары,

Я был на линии огня,

Крутая должность комиссара

Судьбою стала для меня…

Когда ж усталость сдавит плечи,

Окатит чёрною бедой,

Луга меня цветами лечат,

Бор – родниковою водой.

И счастлив я, когда приветно

Россия говорит со мной

Строкой любимого поэта,

Глазами матери родной…

Земля моя!

Берёзка в поле!

Рожь золотая на ветру!

Жила бы ты, не зная горя,

А я тебя – не подведу.

***

Кусты облепихи не дрогнут во сне.

На землю притихшую падает снег…

Ни неба, ни поля – лишь белая мгла

В таёжном безмолвье узорно легла.

Коснулся тихонечко ветер-ведун

Кленовых, ольховых, берёзовых струн,

И в мороке мглистом лес слышит сквозь сон

Морозный и чистый серебряный звон.

На веточке, съёжась в клубочек живой,

Озябший воробушек грезит весной…

Морозное кружево, звёзд пересверк,

И кружится, кружится медленный снег

Над миром, над веком, над вязью ветвей,

Над странной и светлой печалью моей.

АВГУСТ

Трудягя-август притомился,

Не счесть его земных забот:

Собрал под слоем прелых листьев

Грибных ватажек хоровод.

А горницу лесного дома

Устлал ковром густого мха,

И яблони несут в подолах

Румяных яблок вороха.

Отбушевал страдными днями,

Подмёл солому вдоль дорог

И золотистыми скирдами

На робких зеленях прилёг.

По рощам, где зардели клёны,

Всё хлопотливый птичий гам,

И первый лист, резной, калёный

Неслышно падает к ногам.

Подсолнух на полынном взгорке

Кивнул мне рыжей головой…

Пришла пора светло и горько

Прощаться, молодость, с тобой.

***

А пух слетает с тополей,

Кружит над головой моей,

Печально ласковый, как снег,

Как твой прощальный тихий смех.

К пушинкам я рукой тянусь,

Вновь за улыбкой прячу грусть

О той единственной весне,

Куда душой летим во сне.

Мне вновь напомнил этот пух

Прикосновенье нежных рук,

Твои лучистые глаза,

Уста, шепнувшие: «Нельзя!»…

А пух всё кружит в синеве,

В беспечно-трепетной листве,

Над рощей шумно молодой,

Что стала вдруг совсем седой.

В густую звонкую метель

И мой июнь умчал теперь –

Туда, где в поле зреет рожь,

Где ты меня уже не ждёшь…

ОДУВАНЧИК

Он, желторотый, рвётся

В объятья синевы.

Сам – крошечное солнце

Средь бархатной травы.

По-юному запальчив,

Зовёт к себе светло,

Чтоб девочка иль мальчик

В венок вплели его.

Иль старенький прохожий

Сказал, спустя три дня:

«Как одуванчик божий

Похож стал на меня!»

***

Вот и всё, отплясал, отбуянил

Старый клён мой на жарком ветру,

Сбросил под ноги ухарем пьяным

Плащ багряный в куражном пиру.

И, тряхнув обнажённой верхушкой,

Он, трезвея, таращится в даль…

Ну а рядом сосна-хохотушка

Прячет смех под зелёную шаль.

***

Я рос отчаянным и дерзким,

«Шпаной» можарской стороны.

Как на огне, горели в детстве

На мне рубахи и штаны…

А мать-швея, сама – шестая,

Крутя машинку без конца,

Вздыхала, мне штаны латая:

«Эх, жаль, что нет на вас отца!»

«Весь в синяках, – жалела часто, –

Ах, неслух, горюшко моё,

Здоровье – главное богатство,

Его не рви хоть как тряпьё!

Смотри мне! – отпускала с миром,

В макушку чмокнув на ходу.

С избы выпрыгивал я мигом

Играть в лапту иль чехарду.

Как сон прошли года-невзгоды,

Седою стала голова,

Но помню мамины заботы,

Её печальные слова.

И сам ворчу на сына часто:

«Ах, неслух, горе-богатырь,

Здоровье – главное богатство,

Его, как деньги, не транжирь!

Смотри мне!» – отпускаю с миром,

По джинсам шлёпнув на ходу…

Из дома прыгает он мигом

Гонять с друзьями мяч в саду.

***

Как долго в Рязани я не был!

Не раз вспоминал я с тоской

Высокое синее небо

Над синей, как небо, Окой,

Сбор ягод в можарских дубравах,

Пронизанных солнцем насквозь,

И отдых на шёлковых травах

Среди голенастых берёз,

Купанье в озёрах зеркальных

В оправе зари золотой…

Как часто в скитаниях дальних

Ты снился мне, край мой родной!

В час горьких утрат и лишений

В тайге иль средь знойных песков,

Как друг, мне давал утешенье

Есенинский томик стихов.

И вот я на родине снова.

Привет тебе, звонкая рань,

Моё несказанное слово,

Моя золотая Рязань!

ПО ГРИБЫ

Маме моей –

Александре Ивановне Суходольской

«А у нас в Рязани

И грибы – с глазами!

Их едят,

А они – глядят!..»

– Не ленись, сынок, вставай-ка,

Сон рассказывай! –

На заре будила мамка

Синеглазая.

Шли мы утренним просёлком,

Где звенели соловьи,

Щекотали травы колко

Ноги быстрые мои.

С миром солнечным, зелёным

Обращалась мать на «ты»,

Называла поимённо

Птиц и травы, и цветы.

– Поздоровайся с осинкой.

Глядь – и выпросишь грибок!

Рядом с маминой корзинкой –

Мой весёлый кузовок.

Где ползком, где на коленках –

Я в густой орешник лез.

Потихоньку, помаленьку

Открывал мне тайны лес.

– Ой, сынок, спешить не надо.

Осмотрись да погляди:

Прозеваешь то, что рядом,

Проглядишь, что впереди!..

Как птенца меня кормила

Спелой ягодой с руки:

– Набирайся, рыжик, силы!..

А глаза, как васильки:

И ласкали, и смеялись,

И светили надо мной.

И неведома усталость

Моей маме – молодой!

Печь топила,

Напевала,

Споро в горенке прибрав.

На крылечке разбирала

Вороха целебных трав:

– Пригодится подлечиться,

Будет нам припас зимой!

Сладкий сон смежал ресницы…

– Отдохни, добытчик мой!

Потрудился – не ленился…

Завтра – снова по грибы!

Стойких дух лесной селился

В стенах старенькой избы…

Помню я в морозных звонах

Теплоту избы родной,

Пять вихрастых головёнок

Над похлёбкою грибной.

Дни летели – пролетели,

Показалось – свет погас,

И Можары опустели

Без её спокойных глаз.

И клубки дорог свивая,

С горькой, тёмной той межи –

Начиналась кочевая,

Неприкаянная жизнь!

Были нивы и трясины,

Солнце грело – беды жгли.

Звёзды ясные светили,

Улетали журавли.

Проливался в поле колос,

Снег ложился по стерне…

Через годы – тихий голос,

Добрый голос слышен мне:

– Ой, сынок, спешить не надо,

Осмотрись да погляди:

Прозеваешь то, что рядом –

Проглядишь, что впереди…

И стоит среди России,

Где судьбы моей исток,

Рядом с маминой корзиной

Мой весёлый кузовок.